Жизнь Гун в поселении в целом не представляла ничего хорошего. Люди, с которыми ей нравилось общаться, перестали открывать ей двери в свои дома, на улицах при виде девушки старались быстрее перебежать на другую сторону улицы, а если Гун все-таки удавалось с кем-нибудь завязать разговор, то ее собеседники старались как можно быстрее капитулироваться.
И поэтому Гун начала размышлять,  почему же люди стали ее игнорировать. Возможно, стоило вернуть вещи, которые она не отдает уже пару лет, а на просьбу крики хозяев вернуть принадлежащие им, девушка отвечает, что никогда ничего не брала и вещь такую в глаза не видела? Да нет, вряд ли. Люди же не могут быть такими жадными! Хм, а может их пугают острые предметы, которые девушка носит в руках, а обращаться с ними так и не научилась? Нет, ерунда. Ну чуть не отрубила она парочку носов неудачными замахами, но не отрубила же. А два отсекшихся пальца – так это вообще ерунда. А если все-таки Гун слишком навязчива? Все-таки ей это в лицо пару десятков человек сказало. Не, бред.
И долгое время Гунфри могла думать только над этим. В последние дни погода была ужасная, по крыше барабанил надоедливый дождь, а Гун в своем домике (если темную коробку 2х2 метра можно назвать домиком) размышляла, что же служит причиной ее одиночества. Она перебрала действительно кучу вариантов. Пробовала надевать другую одежду, проверяла, пахнет ли у нее изо рта, даже пыталась не шмыгать носом (больше 15 минут у нее не выходило). Но все в пустую! Все тщетно! Пока однажды…
«Это потому что я крафтер, а не добытчик!» - дойдя до этой мысли и узрев именно в ней свою ахиллесову пяту, девушка издала победный шмыг носом. Теперь для нее все встало на свои места. Конечно, людям интереснее общаться с теми, кто постоянно выходит из города и приносит всякие интересные вещи. Помимо различных историй и баек, которые добытчики так любят травить на вече, они все очень богаты и успешны. Их все любят. А что крафтер? Рассказ о сооружении компаса как-то не сильно впечатляет.
И тогда Гунфри, чей тяжелый шмыг в ту минуту услышала большая часть Уайстона, решилась выйти за ворота и вновь попытаться исследовать наружный мир. Конечно, выходя за пределы города, она рискует умереть, но зато, может быть, ее помянут добрым словом?
Подготовиться к этому делу девушка решила основательно: топорик, кирка, рюкзак, пару веток, три кремния, факел, два кусочка мяса и немного ягод. Конечно, предметов не много, но Гунфри собиралась вернуться к вечеру, поэтому прикинула, что пожитков достаточно. Нахлобучив себе на голову старый и поломанный футбольный шлем, который она опять же у кого-то забрала, взяв в одну руку топор, а в другую кирку, рано утром Гун вышла из своего домишка, шмыгнула в ближайшую дырку в заборе и была такова.
И вновь мир вне города Гунфри не радовал. Прямо под забором никаких интересных вещей не было, и девушке пришлось пробиваться вглубь леса. Гун, раскинув мозгами, решила, что потеряться в такой глуши довольно легко. Тогда в ее голове созрел гениальный план: всегда идти вперед, а потом, когда она найдет что-нибудь ценное (а она обязательно найдет), девушка сможет просто повернуться на 180 градусов и пойти назад. Все просто!
Примерно через два часа после полудня, когда Гун поняла, что найти крутые вещи не так-то просто, девушка решила вернуться в Уайстон. И где-то в это время до нее дошло осознание, что она потерялась. Что-то в ее умнейшем плане пошло не так. Стараясь идти куда-то в ту сторону, где по ее мнению было “назад”, Гун только сильнее отдалялась от города. Со временем солнце стало опускаться к горизонту, деревья стали мрачней, а голова Гунфри трещала с каждым пройденным шагом. Девушка сильно устала и была испугана, а запасы еды к концу дня почти полностью истощились.
И пока Гун рассуждала о несправедливости мира, этот самый мир разворачивался перед ней новыми неизведанными страницами. Зайдя на один из многочисленных каменных биомов, встречавшихся у нее на пути, она не ожидала найти что-то стоящее. Камни, камни, камни – да только что-то было не так. Камни вроде не двигаются, не? Удивленно осмотревшись по сторонам, она улыбнулась во всю ширину своего рта, показав миру свой звериный оскал, ведь теперь ее путешествие перестало быть бесполезным. Даже головная боль отступила на второй план. Гун наконец-то что-то нашла!
Большие каменные хрени – такое название дала Гун этим странным существам. Некоторое время она наблюдала за ними издалека. Потом с некой опаской решила подойти поближе, держа на готове топор и кирку. Но большим каменным хреням было пофиг, они просто сновали туда-сюда, мирно пощипывая травку своими щупальцами. В отдалении стояла статуя какой-то женщины, но в этот момент Гунфри не было до нее никакого дела. Ведь переключив внимание с каменных хрень на мир вокруг, она заметила, что здесь не одна.
В метрах 20 из кустов на нее смотрела пара больших выразительных глаз, хозяином которых, к превеликому счастью Гунфри, оказалась девушка, а не какая-нибудь адская гончая.  Наличие человека в такой глуши сильно обрадовало Гун. Ведь, черт побери, новый человек может стать новым другом! И, готовая разделить с этой девушкой все радости и горести жестокого мира вокруг, Гунфри, набрав в легкие побольше воздуха, закричала:
-Эй, ты! Да, ты! Привет! Ты чего здесь? Знаешь, что это за хрени? Да вообще, иди сюда!

Насторожившись, Ленаи сидела за раскидистым кустом, не глядя срывая с него ягоды и кладя их себе в рот. Монотонное наблюдение за каменными лобстерами возымело свое действие, и Ленаи медленно, но верно, погрузилась в задумчивость. Перед ее глазами выросли горы, и она карабкалась по ним, цепляясь киркой и подтягиваясь как заправский скалолаз. Стоп, откуда она знает слово «скалолаз»? Ну да не важно.
В итоге большие горы оказались спинами каменных лобстеров. Не многовато ли лобстеров на один квадратный сантиметр ее мозга? Воображаемая Ленаи занесла кирку. Точно! Кирка, вот что ей нужно. Где же…
От крика Ленаи аж подскочила и рухнула обратно на куст, ломая пару веток и зарабатывая себе лишний ушиб. Надо бы попить каких-нибудь успокаивающих травок, а то нервы ни к черту. О, зато можно подобрать палки. Первый этап сбора кирки завершен.
- Хэ-эй, - отозвалась Лень-чан, поднимаясь на ноги и выбирая из волос засохшие листочки. Теперь она выглядела еще более потрепанной. А цепляющаяся за все подряд сорочка и не думала сдаваться. – Я? Я Ленаи. Я из города. А ты?
Лень махнула рукой в сторону города, точнее, туда, где, как она предполагала, он находился. Ей все еще не хватало навыков, чтобы сшить что-то, что можно выменять на компас. Приходилось ориентироваться по солнцу. Которое уже заходило. Мда.
Она посмотрела наконец на незнакомку. Миловидная такая, с виду то ли сонная, то ли приболевшая. Или Ленаи так показалось. Семь из десяти по шкале декадентности, то есть весьма привлекательная девушка. О, и что у нее с собой! В одной руке топор, а в другой…Она, родимая!
Ленаи подскочила к девушке, отвесила поклон и очаровательно улыбнулась.
- Обмен! – она ловко отобрала у незнакомки кирку, вложив в ее руку одно из своих шил. Ленаи высоко их ценила. Почти неравноценный обмен, но ей очень нужна была кирка, правда она еще не придумала, для чего.
- Это каменные лобстеры…наверное. Ну, они же лобстеры. И они из камня, - Лень осторожно подкралась к одному из них. Он не атаковал, просто продолжил мирно ползти по своим лобстерским делам. Ленаи потыкала его шилом. Потом потыкала пальцем.
- Как думаешь, они очень прочные?
Девушка еще немного поколебалась и, отложив кирку, оторвала одного лобстера от земли. Он оказался гораздо тяжелее, чем она думала, и ей понадобилось немало усилий, чтобы дотащить его до другого лобстера и скинуть на него сверху. Никто не раскололся. Видимо, и мяса с них особо не добудешь. Она вернулась за киркой.
Солнце опустилось еще ниже. Площадка окрасилась оранжевым. Высокая тень упала рядом с тощей фигурой девушки. Статуя! Вот что было по-настоящему странным. Даже более странным, чем восемь каменных лобстеров. Вы видели эту надпись? Теперь Ленаи отчетливо разглядела ее. Так мрачно. Прямо как ей нравится. Стоит записать где-нибудь, чтобы по возвращении в город выгравировать такую надпись на двери в лавку. Хотя это отвадит последних клиентов, и ей снова будет нечего есть.
Ленаи вздохнула и решительно направилась к статуе. Та производила какое-то жуткое впечатление, в лучах заходящего солнца этот эффект усилился втрое. Ленаи почувствовала неодолимую тягу к этой каменной женщине, особенно к ее глазам. Хотелось заглянуть ей в лицо, хорошенько его рассмотреть. Зная себя, Лень могла бы сказать, что это не сулит ничего хорошего.
Ей удалось справиться с порывом. Ленаи зашла за спину статуи и задрала голову. Высоко. Но ничто не остановит Лень в ее страсти ко всему потенциально опасному. Подпрыгнув, она зацепилась за каменную руку и со второго раза подтянулась, тут же цепляясь за плечо и вставая ногами на резные каменные складки одежд. Обхватила статую за шею одной рукой. Из-за налетевшего ветра, пробравшего Ленаи до костей, показалось, будто статуя движется.
Движимая порывом вдохновения и молчанием инстинкта самосохранения, Лени пару раз хорошенько ударила киркой по голове статуи.

Ладно, иногда Гун стоит регулировать громкость своего голоса, а то вот - от ее крика уже люди валятся. Но незнакомка явно особо от падения не пострадала, так как с легкостью смогла поднять свою тушку на ноги и даже представиться. Как оказалось, девушку звали Ленаи  и была она их города, в сторону которого показывала рукой. Это неимоверно обрадовало Гун: если человек показывает куда-то ладонью и при этом произносит слово «город», то это значит, что человек здесь не потерялся и знает куда идти. А это, для усталой и заблудшей Гунфри, было очень хорошо. Она радостно шмыгнула носом и решила рассказать о себе:
- А меня зовут Гун, и я тоже из города, и…
Гун не успела договорить. Лень с какой-то удивительной быстротой подскочила к девушке, улыбнулась, и с радостным криком: «Обмен!», отобрала у Гунфри кирку. И не то чтобы Гун была жадной, но в душе как-то сразу зародилась детская обида, а пустая ладонь начала быстро сжиматься и разжиматься, как будто еще не совсем осознав, что никаких предметов она не держит. Но Ленаи, опередив душераздирающий крик Гун: «Что ты делаешь, твою мать!», вложила в ее руку шило. Шило, конечно же, не кирка, но все же предмет. Тем более удобный и компактный. Но на всякий случай Гунфри решила сжимать топор чуть покрепче и угрюмо произнесла:
- Больше так не делай.
- Это каменные лобстеры…наверное. Ну, они же лобстеры. И они из камня, - с этими словами Ленаи  двинулась изучать этих странных существ. А Гун, немного подумав, решила, что название «каменные лобстеры» более лаконичное название для этих существ, по сравнению с ее. Да и оно поприличнее будет, в принципе.
Пока Гун размышляла, Ленаи  во всю вела свое исследование. Зачем-то подняв одного из лобстеров (хотя все знают, что таскание больших валунов, пусть и живых, к хорошему не ведет), девушка бросила его на спину другого. Они, к несчастию, не раскололись, и Ленаи   пришлось бросить свое занятие и вернуться за киркой.
Но Гунфри тоже захотелось поиграть в исследователя. Подойдя к ближайшему лобстеру, она перевернула его с помощью топора. Снизу у этого существа было несколько пар лапок, которые после поворота особи на 180 градусов, неприятно двигались, ища опору.
-Фу, членистногое!- с этими словами Гун, отвращено шмыгнув носом, пинком обратно перевернула лобстера. Мельком посмотрев на его каменный панцирь, ей в голову пришла неожиданно неплохая идея.
-Ленаи , Ленаи , Ленаи ! У меня есть классная идея! Знаешь, мы бы могли попробовать сломать одного из этих лобстеров киркой! Эй, Ленаи ? Ленаи ! Блин, че ты делаешь?! Слезай, твою мать! Слезай!
В это время Лень, потерявшая интерес к лобстерам, решила заняться статуей. Здесь ей повезло больше: каменная фигура легко поддавалась кирке. И, возможно, все закончилось бы хорошо, если бы тот лобстер, которого Ленаи  непонятно зачем скидывала на другого, не решил, что настало время виндетте. Как только Лень закончила доламывать голову (а за такой подвиг Гун даже захотелось похвалить ее), тот самый лобстер, добравшись до постамента статуи, разрушил его. И Ленаи , не обладавшая способностью к левитации, кубарем полетела прямо в яму, которую по великому стечению обстоятельств до этого никто не замечал.
Гун сразу бросилась смотреть, как там ее новоиспеченный друг. По охам и ахам было понятно, что падения закончилось неблагополучно, и теперь Ленаи  не сможет выбраться самостоятельно.
- Знаешь, возможно, ты не в курсе, то, наверное, уже поняла, но я все равно уточню: ты – лох! Да, да! Просто так навернутся и попасть именно в яму… Ладно,  я придумаю что-нибудь. А пока вот – держи!
Далее Ленаи  был отправлен спасительный факел, дабы уберечь ее от ужасов темноты. А Гун, тяжело нахмурившись, села на землю и стала думать. Головная боль возобновилась, и девушка тяжело шмыгала носом, с интервалом в секунд 15. Перед ней стояло два выбора: спуститься за Ленаи  и искать решение где-то внизу (благо, здесь была веревка) или по-тихому свалить, предварительно скинув Лени немного еды и крикнув: «Выживает сильнейший!». Но принять выбор ей помогло время. Солнце уже почти опустилось за горизонт, а факелов и Гун больше не было. И, не найдя другого решения, Гунфри пришлось лезть в яму.
Но после этого у нее сразу возникла проблема: а как лезть? Мозг девушки не считал веревку за предмет, и как только Гун пыталась обхватить ее руками, то все тело девушки начинало трясти и бросать в пот. Прыгать как-то тоже не особо хотелось: целые косточки ей были еще нужны. В итоге пришлось вернуться к веревке. Зажав в руке шило и забросив топор в рюкзак, девушка аккуратно начала спускаться. С одной рукой и тяжелым рюкзаком это было крайне неудобно, и Гун, чье умение лазить напоминало конвульсии парализованной обезьяны, где-то на середине веревки не смогла удержать равновесия и грохнулась вниз.
Падая, она умудрилась пару раз удариться и так больной головой, и сейчас лежала на земле, свернувшись в комок, проклиная каждый из камней. Она останавливала взгляд на каждом близлежащем камешке, говорила про себя, что ненавидит его, а потом переходила к следующему. Наконец придя в себя, но все же продолжая придерживать руками больную голову, она полностью осмотрелась. Нет, это не яма, как казалось ей раньше. Это, мать ее, пещера! Пещера, хранящая в себе ужасы и опасности, страшных зайцев и мышелисков. И Гун, готовая заплакать от несправедливости, грустно шмыгнула носом и посмотрела на Ленаи , сидящую рядом и придерживающую свою ступню.
-Сильно болит?-решила поинтересоваться Гун, смотря на скрученную физиономию Лени.

Отредактировано Гун (2015-06-03 16:02:32)