Наступило 13-е число неплохого, как считала Птичка, месяца. Поверий по этому поводу Ласточке высказывали много и подолгу. Помнила она еще, как один из жителей Тайного, подскочив к ней с киркой у самого выхода из города, начал было тараторить, что в темном мире к подобным вещам следует относиться с осторожность и пониманием. Но, как это обычно бывало, девушке то ли не хотелось верить в незримого буку – мастера, повелителя сея мирка, а именно в те злые козни, которые Великий и Ужасный якобы строил, то ли в само несчастье, которое ей могло принести таинственное число 13. Ибо в голове Ласточки любая неприятность начинала приобретать сияющий оттенок цветов радуги, даже таинственное нечто, способное остаться безразличным разве что для самых безумных. И, хотя девушка таковой себя не считала, излишнюю оптимистичность ей прощали с трудом.
Вот и сейчас отпускали в лес с каким-то тяжелым осадком на душе: об этом Ласточка могла судить по кислым лицам провожающих, некогда улыбающихся на ее широкую улыбку, но тогда лишь печально качающих понурыми головами со словами "девушка с ветром в голове". Мэделин лишь добродушно помахала им рукой и, с бывавшим уже в разных неприятностях рюкзаком на плече, побежала вперед – в лес. В тот, что еще недавно казался ей каждой кочкой знакомым, но сегодня отчего-то выглядел совершенно иначе. Выживающая в удивлении смотрела на каждое деревце, пытаясь припомнить, когда это тропинка вела вправо, а не влево, и почему вдруг привычные ели стали казаться намного выше. Руки девушки то и дело крепче сжимались на рюкзаке, который уже давно перекочевал в ладони, но был так же пуст, как и раньше. А Ласточка все глядела ах да ох. Уже было начинала девушка верить в страшные чудеса, о которых ей рассказывали, но тут отвлеклась от собственных мыслей, резко развернувшись и повалившись на землю. Прямо перед ней недоуменно стоял паук, в страхе шевеля своими передними лапками и негодующе шипя на Ласточку, которой потребовалось еще время, чтобы прийти в себя и, наконец, осознать происходящее. Недолго думая, девушка задорно накрыла раздраженного паука своим рюкзаком и начала слепо пинать двумя ногами поочередно, заливаясь тихим смехом.
- Меня не так просто напугать, - наконец, сказала она неподвижно лежащего на земле монстра, продолжающего тихо шипеть во влажную почву. Добивать его Ласточке вдруг стало жалко, хотя девушка не могла припомнить, когда начала любить этих существ. С некоторой долей ребячества Птичка перепрыгнула монстра, но тут осознала, что лес и закончился. Ее недавний противник прибежал, кто бы мог подумать, с широкого поля. Ласточка вновь опешила, теперь уже собственными силами опускаясь на землю. И без того большие глаза стали походить на два широких блюдца с водой.
- Надо же, - выдохнула Ласточка, кладя подбородок в собственные ладони, - И когда здесь успело появиться столь большое поле? Или я не заметила, как прыгнула в червоточину.
На вид поле казалось необжитым. Более того, ни одного живого существа Птичке увидеть не удалось. Зато прямо у ее ног развалился старый, побитый временем "черепок". Ласточка горько вздохнула, наблюдая за этой картиной.
- Странная у нас жизнь, верно? – обратилась Ласточка к лежащему рядом черепу, грустно улыбнувшись. Тот, на счастье девушки, оставил ее реплику без ответа. И лишь тогда Птичка заметила, что рядом с костями разместились неплохого качества копье и несколько кусков кремния. Тут же сработало где-то в сердце чутье, подсказывающее, что добро оставлять лежать без присмотра очень и очень гнусно. Хотя Ласточка никогда не умела должным образом добывать ресурсы, цену созданных чужим трудом копий она знала и даже пробовала иногда на здешних особо агрессивных обитателях. Потому, недолго размышляя о слишком подозрительном скоплении нетронутых вещей в одном месте, ступила на поле, хватая лежащее рядом копье рукой, а второй подбирая и забрасывая в сумку кремний. Тут же рядом оказалась скрыта в траве и броня, однако ее значительный вес Ласточке показался уже неподъемным.  Правда, пестрящие тут же неподалеку дротики быстро отвлекли внимание девушки, позволив деревянной броне спокойно остаться лежать на траве.
- Вот это да! И кто еще говорил про несчастья? - воскликнула Птичка, не заметив, как неподалеку поднимается к небу дым от чужого костра.